Откровения психолога исправительной женской колонии

Ольга Игнатюк, психолог в ИК-10
ИК-10
Ольга Игнатюк, психолог в ИК-10
Фото: deita.ru

Корреспондент DEITA.RU провел день в исправительной женской колонии №10. Осознание преступления, формирование законопослушных перспектив, социально-психологическая адаптация женщин – это далеко не полный перечень направлений, с которыми в учреждении работает психолог Ольга Игнатюк. Второй рассказ в серии публикаций из мест лишения свободы - о ее работе.

Уже 17 лет в ИК-10 Ольга Игнатюк помогает осужденным женщинам – она психолог. В единственной для Приморского края женской исправительной колонии находится около тысячи осужденных. Особенность исправительного учреждения в том, что здесь отбывают наказание только те женщины, которые осуждены впервые. При осуждении за совершение повторных преступлений, женщин со всего Дальнего Востока отправляют в исправительную колонию, расположенную в Хабаровском крае.

Об особенностях работы, обратной связи, стрессоустойчивости и попытках изменить сознание преступниц - рассказ психолога учреждения.

Как строится работа психолога с женщинами в колонии?

Для осужденных женщин здесь  все впервые. Впечатления о местах лишения свободы, которые у них сложилось до осуждения, основаны на фильмах и, возможно, рассказах о колонии в СИЗО, могут не соответствовать реальности. Когда они оказываются в колонии, на них действуют сам факт осуждения, изоляция от общества, отрыв от семьи, поэтому обостряются такие качества, как эмоциональная неустойчивость, тревожность, у некоторых чувство обреченности, депрессия.

До того, как женщина попадает в колонию, несколько дней она проводит в карантине. В это время мы изучаем особенности человека, который к нам пришел, его ресурсные возможности на которые можно опереться и построить исправительный процесс и факторы риска (такие как агрессивность, вспыльчивость, мстительность, конфликтность и т.д.). Итогом изучения становится психологический портрет, где особое внимание уделяется рекомендациям для сотрудников. Задача психолога при составлении портрета сделать его доступным для понимания сотрудниками и информативным, раскрывающим особенности работы с каждым конкретным человеком. Вторая важная задача подготовка «выхода» женщины с карантинного отделения  для интеграции в  колонию. От того, как женщина проведет свой срок здесь, будет зависеть ее дальнейшая судьба.


Когда женщины приходят в карантин, они хотят быть услышанными, понятыми, хотят оправдаться в совершенном преступлении, поэтому такой специалист для них - отдушина.  Далеко не все осужденные, попадающие в места лишения свободы,  знают, кто такой психолог. Я их спрашиваю: «Вы когда-нибудь сталкивались с психологом?». Они говорят: «Да, сталкивались. В следственном изоляторе» - и это зачастую единственный опыт работы с психологом. Однако, на практике, около 90% осужденных женщин, содержащихся в нашем учреждении открыты для общения и нуждаются в психологической поддержке.

Какие формы работы с заключенными вы практикуете?

Форм работы у нас  много: это и тренинги, и консультации, индивидуальная работа. Направить человека в нужное русло можно при наличии у него внутренней мотивации и потребности в изменении.   Женщины эмоционально восприимчивы, поэтому эффективны методы арт-терапии, ассоциативные карты, различные рисуночные техники. На территории колонии оборудован кабинет, где постоянно ведут прием психологи. Женщины в течение рабочего дня могут приходить и получать необходимую психологическую помощь, обсуждать волнующие темы, делиться значимыми жизненными событиями. Огромную помощь в исправительном процессе оказывает взаимодействие с русской православной церковью.  Каждую неделю к нам приезжает отец Всеволод и беседует с женщинами, исправительный процесс которых затруднен в связи с личностными или медицинскими особенностями. Это взаимодействие идет параллельно с постоянной занятостью женщин: на фабрике, в огороде,  местном Доме культуры или иной трудовой деятельностью.

Что самое сложное в работе психолога исправительной колонии?

Самое сложное  – донести до женщины, что взаимодействие с психологом нужно, прежде всего, ей. Когда она это понимает, ломаются барьеры во взаимоотношениях. Однажды к нам поступила очень закрытая в эмоциональном плане девушка. В отряде она общалась, но с сотрудниками администрации предпочитала держаться на расстоянии. Изучив ее личное дело, я поняла, что до осуждения она находилась в сложной жизненной ситуации и пыталась  свести счеты с жизнью.  Это наиболее сложная категория людей. Я приглашала ее к себе, она садилась на креслице рядом со мной и молчала. И работа шла в форме монолога: я с ней разговаривала, она слушала, молчала, улыбалась, уходила и все... И так было полгода. Я не могла до нее достучаться, чтобы она сказала хоть слово. Сила психолога в нашем учреждении – это постоянное качественное взаимодействие с социальными работниками, начальниками отрядов, грамотный психологический контакт с осужденными. Поговорив с людьми, которые с ней общались или работали, я нашла ту струнку, за которую, как мне казалось, можно было бы зацепиться и включить осужденную в беседу. В очередную нашу встречу она вновь уселась в свое креслице, я начала свой привычный монолог. И, как бы в пример, рассказывая о том, как ведут себя люди в определенных ситуациях, упомянула именно ту, которая эмоционально очень связана с прошлым опытом осужденной. До этого девушка сидела отрешенно, а тут вроде как заинтересовалась. Я ее спросила: «Ну, а как бы вы повели себя в такой ситуации?» Она ничего не ответила, ушла. И через какое-то время ожидания мне другие заключенные передают, что та самая Катя хочет со мной встретиться. На этой встрече она впервые заговорила, сказав: «Помните, вы мне такую ситуацию приводили, а я бы хотела спросить вас, как бы вы повели себя в такой ситуации?». С этого момента началось наше взаимодействие. Когда она через два или три года приходила прощаться, сказала: «Если бы мне когда-то сказали, что я, будучи в колонии, буду разговаривать с психологом, плакать перед ней, я бы никогда не поверила».


В чем проявляется так называемая отдача?

Когда подходят и просят пригласить на прием, когда записываются на занятия, когда встречаешь их на воле, они помнят и здороваются с тобой, помнят, как тебя зовут, не переходят при встрече на другую сторону улицы. Когда подходят другие осужденные и говорят: «А помните, Женя у нас была? Она сейчас работает, родила ребенка, у нее все хорошо», возникает ощущение собственной нужности и причастности к успехам бывших подопечных. Наверное, это и есть отдача.

Есть ли понятие коллектива или дружбы в женской колонии?

Коллективом назвать это сложно. Это такой временный коллектив, который ориентирован на выполнение одной задачи – освободиться. Женщины от природы очень общительные, у них велика потребность объединяться в группы. В колониях образуются некие коллективы, но после освобождения они, как правило, не поддерживают отношения, желая забыть годы, проведенные в неволе.

Как у женщин выстраиваются отношения с семьей?

Семья для женщины в иерархии ценностей на первом месте. Когда осужденные приходят к нам, мы спрашиваем, что самое главное в жизни. Они в 100% случаях отвечают: семья, дети. Женщина, которая поддерживает отношения с семьей и здесь, другая. Она более спокойна, знает, что у нее есть надежный тыл, поддержка, это влияет на ее стремление к условно-досрочному освобождению. Естественно, возникают проблемы в том, что нет возможности воспитывать своих детей. Воспитание происходит по телефону, на свиданиях, что, конечно, накладывает свой отпечаток.

Есть ли разница в работе с женщинами разного возраста?

У молодых девушек, не обремененных заботами, более оптимистичный взгляд на жизнь. Есть очень большая разница – когда тебя впервые осудили в 20 лет или в 40 лет. Для молодой женщины все еще впереди, некоторые вообще воспринимают это как приключение. Они легче адаптируются к здешним условиям. Женщина взрослая больше привязана к быту, на нее лишение материальных ценностей, изоляция, сам факт осуждения влияют сильнее. У нас немного разные направления работы с ними, не могу сказать, с кем легче или сложнее добиться результата.


Мышление женщины, совершившей преступление, меняется?

Я надеюсь, что да. Взгляд на вещи все-таки меняется. В нашей колонии отбывают наказание порядка тысячи женщин со всего Дальнего Востока. Самый большой срок на моей памяти – это 18 лет, которые девушка провела здесь. В 2000 году я пришла сюда работать, а она – отбывать наказание. В прошлом году ее освободили. С ней мы плотно работали, у нее было осознание своей вины. Из-за хороших характеристик в конце срока ее перевели в колонию-поселение.  

Часто женщины не хотят признавать то, что это именно они совершили преступление. Например, осужденная, которая вывела своих малолетних детей в поле и заморозила их, считала, что они ушли сами и замерзли. А женщина, которая оставила двоих маленьких детей дома без еды и тепла, а позже вместе с сожителем спрятала тела под крыльцом и еще несколько месяцев получала на них пособие, говорила, что виной тому была соседка, которая якобы две недели должна была за ними смотреть.

У нас, например, есть бабушка лет шестидесяти, которая всю жизнь прожила с мужем-алкоголиком. Он пил и бил ее, а она  терпела и воспитывала детей. В один прекрасный момент эта женщина просто не выдержала, когда он пришел пьяный, ударила его ковшиком по голове, он упал и умер. В основном, это, конечно, по неосторожности, если говорить про возрастных осужденных.  

Есть молодые девушки из очень благополучных семей. Часто они отбывают наказание по статье, связанной со сбытом и оборотом наркотиков. К ним приезжают мамы и папы, переживают за них. А кто-то просто хотел жить красиво и легких денег.

У нас не закоренелые преступницы -  для них это первый опыт осуждения. Некоторые, освобождаясь, пишут письма, говорят «спасибо», иногда даже просто приезжают с цветами. Но такое случается нечасто. В нашей системе проблема  в том, что когда человек совершает преступление, им занимаются органы внутренних дел; когда его осудили, им занимается служба исполнения наказаний; когда его выпустили, им не занимается никто.  Хорошо, если есть родственники, которые помогают, а бывают такие ситуации, когда человек вышел на свободу, и он никому не нужен. Мы пытаемся подготовить его к жизни после колонии. Думаю, есть смысл в том, чтобы создать ведомство, которое будет работать с людьми после их освобождения, чтобы достигнутые на этапах исправительного процесса результаты не пропали даром.

Ирина Бочанцева

Ещё новости о событии:

Журналистам предоставили возможность узнать об особенностях работы пенитенциарных психологов и познакомиться с условиями содержания осужденных женщин.
16:52 16.10.2018 УФСИН - Владивосток
Ольга Игнатюк, психолог в ИК-10 - Deita.Ru
Корреспондент DEITA.RU провел день в исправительной женской колонии №10. Осознание преступления, формирование законопослушных перспектив, социально-психологическая адаптация женщин – это далеко не полный перечень направлений,
11:43 16.10.2018 Deita.Ru - Владивосток
 
По теме
4c487a0e95ce991c774ff0ddb180e015acbec1f4.png - Primorye24.Ru Полицейским не удалось попасть в квартиру, где находились юные стрелки Неизвестные устроили стрельбу из окна многоквартирного дома на улице Сельской во Владивостоке, сообщает РИА VladNews со ссылкой на Telegram-канал HARDКОРЮШКА.
Primorye24.Ru
Это письмо в редакцию «Вестника Приграничья» прислала наша читательница, жительница Приграничья.
Газета Вестник Приграничья
Лучших юных чтецов определили во Владивостоке - Администрация г. Владивостока Городской конкурс прошел во Дворце детского творчества Фото Дианы Лащенко Произведения известных поэтов и прозаиков в исполнении юных жителей краевой столицы звучали со сцены городского Дворца детского творчества.
Администрация г. Владивостока